|
Результаты поиска
|
|
| Tenzi-Sharptail | Сообщение # 631 | Тема: Ваша любимая марка чая Четверг, 05.05.2016, 22:14 |
Ночной Страж
 Редактор
«672»
Где: Не в городе Драконов
|
Цитата Serlutin (  ) нельзя пить и то, и другое?
Конечно же можно. Даже нужно. Это совершенно два разных продукта, со своими достоинствами и недостатками. Но мы помним эксперимент Густава третьего, от этого исторического эпизода, пожалуй, и началось противостояние этих двух напитков.
Цитата Serlutin ( ) качество зависит от города
Да, качество зависит от регионального производства. Но все стандартны производственные будут одинаковы. И качество сырья на самом деле не особо различается. У "Каждый День" не выйдет купить хорошего шоколада, какой город не возьми.
Цитата Serlutin ( ) потом вымыть чайник, выкинуть старую заварку.
Да, надоедает. Но если задуматься, особых мышечных усилий здесь не стоит прилагать. У меня заварочный чайник с прессом, например. Максимум весь процесс очистки занимает минуту: достал пресс, ополоснул решётку, залил водой колбу с чаинками, вылил содержимое, протёр колбу. Вуаля. Это не такая уж большая цена ради хорошего и вкусного чая :3
Цитата Serlutin ( ) настолько многосоставной
Я однажды купил пластиковый веник, который тоже ну очень многосоставной, отечественного производства. И он сломался через неделю. А на месте откола, прямо в пористой массе, из которой он делался, были видны пузыри, которые кто-то забыл выкачать. И это, конечно, повлияло на его прочность. Так что зафакапить можно что угодно.
A million dreams on the floor
Вечность пахнет нефтью.
Вольфенфельдт.
Не мёртво то, что в вечности живет. Со смертью времени и смерть умрёт.
Всё, что нужно знать о ролевой
|
| |
| |
| Tenzi-Sharptail | Сообщение # 632 | Тема: Ваша любимая марка чая Четверг, 05.05.2016, 23:13 |
|
Ночной Страж
Редактор
«672»
Где: Не в городе Драконов
|
Цитата Serlutin ( ) все такие долгожители, как ты.
Ведь говорил я ему тогда за завтраком: "Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут" ( ͡° ͜ʖ ͡°)
Цитата Serlutin ( ) веник от бабушки с рынка
Альтернативы то можно найти, всё верно. Но сейчас разговор о качестве и проблемах с многосоставными предметами. Так-то можно самому пойти бесплатно веток наломать, связать и начать бороться с рынком и системой.
A million dreams on the floor
Вечность пахнет нефтью.
Вольфенфельдт.
Не мёртво то, что в вечности живет. Со смертью времени и смерть умрёт.
Всё, что нужно знать о ролевой
|
| |
| |
| Tenzi-Sharptail | Сообщение # 633 | Тема: Терасса Бамбук Суббота, 07.05.2016, 02:00 |
|
Ночной Страж
Редактор
«672»
Где: Не в городе Драконов
|
Дождавшись демона, Шамус предоставил своему напарнику право выбрать их маршрут. Сейчас духа мало волновало, чем именно им предстоит заниматься в ближайшие часы. Какой-либо выгоды для их миссии, ни информационной, ни материальной, в скором времени не предвиделось, а значит, сейчас было самое время заняться золотым компасом, доселе покоившимся в крепкой хватке ладони герметика. Наконец, разношёрстный дуэт по одной из деревенских троп. Шамус шёл позади демона, не уделяя особого внимания окружающим видам. Следуя прямиком за Винсетом, дух лишь краем глаза следил за безопасностью их пути.
Не заметив ничего, кроме звенящей болтовни множественных лалеков, крохотных духов предметов, снующих тут и там, Шамус раскрыл компас с негромким щелчком. Взгляду герметика предстал золотистый лимб, разделённый, как у и любого другого горного компаса, на триста шестьдесят градусов. Двойная стрелка лениво колебалась в разные стороны, порой совершая резкие рывки, но большую часть времени просто медленно отклоняясь от северного значения и возвращаясь обратно. Однако стоило лишь большому пальцу осторожно скользнуть вдоль короба компаса, как устройство резко переменилось. Циферблат подсветили три короткие бирюзовые вспышки. Магнитная стрелка остервенело закружилась, словно желая сорваться с удерживающего её острия. И вот вокруг компаса, частично поглотив ладонь герметика, возникла сфера призрачного огня. Шар полупрозрачной голубоватой энергии неспешно вращался. На его фантомной поверхности яркими разноцветными точками возникали таинственные метки. Шамус без особого энтузиазма некоторое время всматривался в созданную артефактом проекцию. После чего, по видимости заметив выбранное Винсентом газебо, захлопнул крышку, убирая вновь вернувший себе совершенно обыденный вид компас в карман пальто.
Пока Азалор перекидывался словами с болтливым барменом, Шамус молча стоял в стороне, легонько придерживая шляпу двумя пальцами за поля, словно защищая от случайных порывов ветра. Но сегодня в Террасе ветер был редким гостем. Похоже, даже стихия предалась лености, очутившись в этих тёплых краях. Впрочем, даже если именно это и было причиной наступившего штиля, ветер нельзя было винить: воистину, деревню панд без всяческой иронии можно было назвать "сонным царством". А посему герметик вовсе не боялся за свою шляпу, Текк попросту привык машинально поправлять свои очки и шляпу в те моменты, когда он целиком погружался в раздумия. А сейчас духу действительно было, о чём поразмыслить.
Мне так это не нравится, всё не нравится. Монашек слишком нервный, копошится долго, а святоши в том храме ничуть не лучше себя вели. Здесь явно есть чёртов заговор, один большой чёртов заговор, и все об этом умалчивают, — Шамус облокотился на барную стойку и сложил руки. Расфокусированный взгляд герметика медленно скользил по внутреннему обустройству беседки. Гепард по-прежнему продолжал свой незамысловатый разговор с демоном, у Текка было достаточно времени, чтобы изучить все видимые полочки, а сокрытые ниши дух с лёгкостью просматривал с помощью чародейского взора. Текк уже было хотел выудить очередную сигаретку и "попускать дым", однако внимание герметика привлёк висящий на медном гвоздике плащ. Багряная накидка, заштопанная посередине. Полоски швейных строчек укладывались в вытянутые треугольники, направленные остриём вниз.
Что-то рвало ткань, и похоже со спины. Он явно хранит эту штуку не просто так. Здесь и в той долине, как он говорит, всюду тепло. Изношенная тряпка без всякой магии долго не залежалась бы. Значит, есть привязанность. Значит, есть история. Значит, ты врёшь, пятнистая шкура, — уголки рта герметика подёрнула коварная ухмылка.
Аккурат в тот момент, когда Шамус принялся расплетать маленький секрет их нового кошачьего знакомого, зверолюд, будто бы почуяв неладное, склонился к путникам, настойчиво предлагая сделать заказ.
Давай чего покрепче сначала, а там видно будет, — сухо и апатично изрёк Текк, даже не удосужившись шевельнуться. На барную стойку опустилась небольшая рюмка с изумрудно-зелёным содержимым.
Полынная настойка, — подметил про себя Текк, мысленно сводя все полученные данные. Перед глазами духа мелькали детали, такие незначительные сперва, но на деле неимоверно важные. Вещи всегда могут рассказать о хозяине больше, чем кажется. И сейчас, увидев и стоявший на подставке лук в колчане, и повязанный на краешек небольших, видимо хранящих в себе кинжал, поясных ножен амулет, герметик заканчивал складывать фрагменты пазла. Действия Текка могли казаться безосновательно самоуверенными, однако тщательно подобранные детали вместе формировали связное, всегда логически стройное утверждение.
Эй, Винс, я давно не показывал фокусов. Смотри-ка, — заговорщически шепнул герметик на ухо своему приятелю, украдкой весело подмигнув. В руке духа возникла сигарета. Шамус немного покрутил цилиндр между пальцев, разминая его по всей длине и наслаждаясь хрустом сухого табака. Кресало зажгло сигарету, и Текк расслабленно затянулся, наблюдая за тем, как растёт уголёк сигареты.
— Так значит, твою родную деревню уничтожили, а ты сам взял караван до крупного населённого пункта, заложив своё фамильное оружие, и лишь недавно тебе удалось его выкупить? — дух выдохнул первое облачко цветного дыма и слабо улыбнулся. Ответом его словам был лишь пронзительный звон разлетающегося стекла. Гепард выронил бутылку и так и остался стоять неподвижно, будто каменный. Его серебристые усы топорщились от стянувшей морду гримасы искреннего удивления и ужаса. Наконец бармен сделал несколько осторожных шагов назад, одновременно с этим нащупывая лук позади себя.
— Кто ты такой? Один из них? — хрипло протянул гепард, сверля детектива змеиными зрачками.
— Уже оседлые, зверолюди перемещаются если и не все вместе, то хотя бы группами. На одиночные миграции они решаются в крайнем случае: либо они теряют дом, либо больше не могут существовать в своём окружении, либо среди их народа творится нечто опасное, вроде повальной болезни, тогда они уходят на поиски лучшей жизни или заработка, чтобы помочь своей общине, — невозмутимо продолжил Текк, пуская новую струйку дыма. — Во всех мирах с подобным строем очень распространён разбой, и как следствие - все его формы эволюции, включая караванщиков. На твоём колчане две метки, это даты. Дата заложения зачёркнута, дата выдачи совсем свежая, ещё теряет металлическую пыль. И наконец, на твои ножны повязан амулет, это чьё-то ухо. Высушенное ухо. Хищники подобно вам держат трофеи так близко с собой в двух случаях: как напоминание о подвиге или как напоминание о мести. И я сомневаюсь, что отрезать ухо какой-нибудь крысе в твоём народе считается подвигом. На основе этого я делаю вывод, что ты здесь не по доброй воле, что у тебя большие проблемы, и что ты явно недоговариваешь.
Герметик неспешно поднял рюмку на уровень лица, тоскливо смотря сквозь её зеленоватое содержимое и всё таким же спокойным тоном добавляя: Кажется, я забыл представиться. Шамус Текк, детектив. Твоё здоровье!
Дух резко выдохнул и одним глотком опорожнил рюмку, плавно возвращая её, уже пустую, на деревянную поверхность стойки.
По мере того, как Шамус раскрывал цепочку своих суждений, гепард медленно успокаивался. Но хоть бармен уже не был так взбудоражен, он всё равно пребывал в смятении. Одно выражение его морды сменяло другое, внутри зверолюда явно шла борьба. Наконец, гепард нервно рассмеялся, вновь приближаясь к стойке. Тонкие лезвия его когтей легли на прилавок, нервно постукивая по древесине.
— Вы ведь явно не люди, не так ли? — после небольшой паузы поинтересовался гепард, избегая зрительного контакта с духом.
— Вполне возможно, что и не люди. Но никому не обязательно знать об этом, — туманно ответил дух, стряхивая сигаретный пепел.
— Ну что ж, это действительно так. Но я не сдался, я всё ещё готов отомстить, — лапа гепарда напряглась, оставляя неглубокие бороздки в стойке. — Это очень тяжело сделать с несчастными десятками выживших, старики ни на что не годны, раненные только успели зализать раны, а осиротевшим котятам нужно помогать. Слишком много работы. И вот я, без семьи, но с идеей. Мне нужны деньги.
— И чего же вам никто не помог? Местные не тянут на политических интриганов, хотя на полноценных воинов тоже. Но всё же лишние руки могли исправить ситуацию.
— Нет, помочь некому, — отрицательно покачал головой гепард. — В долине такие нападения не редкость. Никто не знает, что с этим делать. Возникают из ниоткуда, проваливаются как под землю. Они ищут свой проклятый камень. Это ведь эта дурацкая монашеская легенда стоила жизни моему народу!
Гепард разозлённо хлопнул ладонью о стойку, разворачиваясь и принимаясь собирать стеклянные осколки, разлетевшиеся по всему полу.
— Камень? Случаем не глаз старого дракона? — вопросительно протянул герметик, уже зная точный ответ.
— Они и вам мозги пудрили? Да, именно он, будь он проклят, — раздался недовольный голос гепарда, заметавшего битое стекло в угол, пытаясь сделать единую горку. — Они носятся с этим камнем столько лет. Поговаривают, что даже дед моего деда защищал деревню от нападений этих кладоискателей. И где всё теперь? Где деревня? Они трубят о камне в своих скалах, а кто страдает? Нет, не они. Мы, мы страдаем от этого.
— Всё же смертным не стоит злоупотреблять магией. Ты только погляди, устраивают резню ради линзы для машины, — Шамус хмыкнул, но промолчал, решив сперва докурить. К тому же гепарду явно хотелось выговориться. И пока бармен вычищал беседку, он продолжал говорить: Нападают на всех, переворачивают сёла, деревни, даже маленькие города. Иногда их удаётся остановить, но это редко. Монахи обещают нам судный день. Якобы камень пробудит великое зло. Всю эту чепуху, которую им положено плести. Пока женщины и дети остаются без крова, они рассказывают сказки. Вот и всё.
С лёгким звоном на стол упали две серебряные монеты. Шамус задумчиво погладил себя по подбородку, после чего изрёк: Если за пару часов ты найдёшь нам бочонок котельного топлива, то я радостью куплю его ещё за десяток таких. Больше ничем помочь не смогу.
Гепард задумчиво ухмыльнулся, не без иронии произнося: Вот я и успел докатиться до мальчика на побегушках. Но ту горючую жижу я вам достану, подходите сюда через час. Всё равно в это время никто не захаживает. Может, ещё чего выпить захотите.
Шамус одобрительно кивнул, переводя взгляд на своего спутника: Ну ты понял, Винс, у нас тут дела нарисовались. Я даже не знаю, прижать ли нам монаха сейчас или вести себя без подозрений до деревни, как считаешь?
A million dreams on the floor
Вечность пахнет нефтью.
Вольфенфельдт.
Не мёртво то, что в вечности живет. Со смертью времени и смерть умрёт.
Всё, что нужно знать о ролевой
|
| |
| |
| Tenzi-Sharptail | Сообщение # 634 | Тема: Терасса Бамбук Пятница, 07.12.2018, 04:51 |
|
Ночной Страж
Редактор
«672»
Где: Не в городе Драконов
|
Будь умницей, слушай Винсента, — в голосе герметика не чувствовалось агрессии, лишь лёгкая вальяжность. — Никому из нас не нужны проблемы, тебе уж точно…
Дух неспешно подошёл к дверному проёму. Выход из храма не имел двери, в классическом её понимании, которую можно было бы подпереть для дальнейших "разговоров по душам". Прибегать к какой-либо серьёзной магии Шамус не видел смысла: объектом дознания был всего лишь завравшийся, а быть может и не понимающий происходящего, монашек, а не пленный командир вражеского отряда. Небольшие врата пагоды несколько выделялись из общей стилистики. Подобную конструкцию куда чаще можно было увидеть в питейных заведениях пустынных поселений, нежели в условной святыне бамбуковой деревушки. Но маятниковые двери необходимо было закрыть: устройство их двухсторонних петель было одинаково удобно как для простого посещения, так и для быстрого побега. Последнего Пересмешники не желали. Пускай ни у Азалора, ни у Текка не было подлинных намерений причинить вред своему визави, напуганный подобным оборотом событий, он мог доставить им дополнительные неприятности.
Шамус поднёс ладонь к лицу, ощущая жёсткую щетину и высохшие губы. Проведя языком по грубой коже губ, он оставил на них лёгкий белый налёт, напоминавший размоченную муку. Пересмешник сложил губы трубочкой, подув в пространство перед собой. В считанные секунды Текк выдул крупный продолговатый пузырь, смахивающий на шары, из которых паяцы крутят игрушечных животных на потеху детям. [Протракция.] Дождавшись, когда пузырь растянется до нужной длины, герметик потянул его на себя. Вопреки логическим ожиданиям, тот не лопнул, а лишь слегка сдулся, отрываясь от губ со звонким цоканьем. Сыщик склонился над калиткой, параллельно продолжая растягивать эластичный жгут. Добившись желаемой толщины, герметик направил верёвку через декоративные бреши створок.
— Вот теперь нам никто не помешает, давайте поговорим, — дух направился вглубь комнаты, закончив связывать дверцы между собой. При приближении Шамуса брат Кипп вовсе скис, не подавая и признака былого недовольства.
— Не поймите меня неправильно, я не хотел. Просто произошло недопонимание… Вы, вы даже не задавали подобных вопросов! — слегка запинаясь, монашек попытался весьма слабо оправдаться, но прежде чем он продолжил тщетные попытки, его прервал герметик.
— Конечно произошло. Вот теперь мы и хотим узнать, что же именно здесь происходит. Без всяческого недопонимания, — Шамус по-прежнему не думал угрожать собеседнику или повышать голос на монаха, вот только его наполненный насмешливым мёдом, размеренный голос оказывал ничуть не худшее давление. — И кстати, я наблюдал за тобой пока мы шли, заместо реального мира посоветовал бы я тебе лучше от пива отрешиться. А то так и насовсем в твоём дождевике…
— В мантии, п-попрошу вас! — перебил Шамуса монах, неизвестно откуда найдя в себе силы перечить духу. В его заикании читалась смесь волнения и возмущения, которая впрочем, не продержалась долго. Уже через несколько секунд после наполненной зловещей тишиной паузы, он заговорил по-старому. Добавляя куда тише и спокойнее, с неловкой интонацией, осознавая, что в его ситуации не стоило бы предъявлять претензии: Да и вообще, пиво ведь – жидкий хлеб. Куда же без него?
— Ну значит в дождевике, который вы мантией называете, загуляет ветер, — невозмутимо продолжил Шамус. — И я даже не хочу знать ничего о вашем пиве и хлебе. Ближе к теме. Выкладывай, давай. С кем ты пытался связаться?
— Я не… — было начал монашек, но подавился словами, ощущая, как ткань балахона комкается кулаком сыщика. Схватив несчастного за ворот, Шамус был вынужден согнуться над монахом, в силу разницы в росте. Подняв глаза вверх на своего мучителя, монашек заметил, как тот распахивает одежду и тянет свободную руку к коротким ножнам, подвешенным за пояс брюк и внутреннюю часть пальто. Катар сверкнул, мгновенно рассекая воздух. Монах успел лишь зажмуриться, не успев ни о чём подумать из-за помутнённого рассудка. Он ощутил толчок, что заставило его резко сесть на пол. Единственное, что последовало из темноты сжатых век – это смех сыщика и ощущение свежего воздуха на голове и лице.
— Ещё раз повторяю, с кем ты пытался связаться? Что ты и те, кто тобой помыкают, знаете о происходящем? Почему об этих событиях не стало известно Тайному Движению? — вместо катара в своей руке Шамус держал жёлтый лоскут, который при ближайшем рассмотрении оказался капюшоном мантии монаха. —Тебе ничего не угрожает, пока ты не будешь валять дурака. Не нужно пытаться нас обмануть. Я могу быть похож на грязного бродягу, но не думай меня провести.
Лишившись капюшона, своей последней психологической защиты, Кипп уже не мог утопать в его тени и уверенно сочинять небылицы. Натянуть саму робу на голову ему не позволяла смесь здравого смысла и страха. Сетуя на то, что он вообще согласился на сопровождение этих двух психопатов, монашек подполз к сфере ретрансляции. Усевшись на циновку, он боязненно оглянулся в сторону Пересмешников: Это просто обыкновенное недоразумение! Сейчас мы всё исправим, не нужно переживать, правда!
Монах сложил пухлые ладони в молитвенном жесте, склонив голову и закрыв глаза. Хрусталь шара засиял пуще прежнего. В его недрах вспыхивали различные фигуры, рисуемые тусклыми огоньками.
Это всё не имеет смысла. Тайное Движение должно было об этом знать. Глорфиндел должен был об этом знать. Мы пришли, чтобы выкопать линзу, о военном конфликте вокруг неё не было нигде заявлено. Сдаётся мне, здесь всё нечисто с самого начала. Нужно будет связаться с талионовцами и уточнить пару вещей, — Шамус не без труда подавил зевок, не отрывая взгляда от монаха. Тот всё продолжал неподвижно сидеть, а обещанное им "исправление" никак не наступало. Подав Винсенту жест следовать за ним, сыщик медленно сблизился с шаром, заглядывая в лицо монаху. Кипп по-прежнему неизменно сидел у сферы, по всей видимости, на сей раз действительно пребывая в состоянии транса. Герметик изо всех сил пытался найти подвох, но ответом ему было лишь тихое, подобно морю в штиль, эфирное полотно.
— Если у вас такие проблемы с ментальной связью, мы можем помочь усилить сигнал. Ты сперва скажи, с кем пытаешься связаться, — Шамус положил ладонь на плечо монаху, аккуратно тормоша его, однако реакции не последовало. — К чему вообще была вся эта беготня и скрытие, если в итоге ты свяжешь нас со своим руководством?
Но герметик вновь не дождался ответа. Заместо этого перед, будто поражённым параличом, монахом начали происходить быстрые измерения. Ареол света ретранслятора приобрёл тревожный мерцающий оттенок. Внутри сферы промелькнул зловещий проблеск рубинового пламени. Монах по-прежнему молчал, однако нечто иное подало голос в сознании Пересмешников: Ты знаешь, что делать. Прикончи их, и себя заодно.
— Прикончу их… И себя заодно… — будто загипнотизированный, отозвался монах в пустоту, с ледяной сухостью в голосе.
Глухой дребезжащий писк. Белая пелена. От искреннего недоумения, до полного осознания произошедшего прошло не больше доли секунды. Бровь Шамуса взметнулась вверх. Он знал эту энергию. Он слышал этот голос. Он понимал, что происходит. В далёких землях Умбры, на любой из планет альянса Тайного Движения, во Внешнем Всевозможном, герметик не смог бы ошибиться в опознании хозяина этого голоса. Но за те считанные мгновения, что теперь оставались в распоряжении у герметика, никоим образом нельзя было найти ответ на вопрос. Единственный вопрос, что теперь заботил Шамуса: Но откуда?
Хрустальный шар взорвался, высвобождая коварную ловушку: пространственную аномалию, назначением которой было обратить всех присутствующих в храме в элементарные частицы. По мере того, как бешено вращающаяся воронка обретала силу, всё больше предметов в помещении начали медленно сближаться с ней. Герметик уже плёл чары движения, однако на периферии зрения заметил, что никаких подвижений со стороны монашка не происходило.
Что ж ты делаешь, тупая мясная машина?! — на момент, когда Шамус успел схватить несчастного монаха за шиворот, на том уже частично осыпалась в пыль мантия и появлялись неглубокие порезы по всему телу. Аномалия крепчала, и Пересмешник не намеревался оставаться внутри ни секунды дольше. За своего компаньона герметик не переживал, Шамус отлично знал силу боевого собрата. Резко дёрнув руку на себя, подтаскивая монаха ближе, дух быстро шагнул вперёд, срываясь с места мельтешащим пятном.
[Шаг на тысячу миль.]
Снаружи Терраса по-прежнему была спокойна и погружена в дрёму. Единственным признаком грядущего ненастья был приглушенный гул изнутри пагоды, чьи стены принялись пугающе дребезжать. К моменту, когда Шамус вместе с покрытым кровоподтёками монахом, кубарем выкатились на тротуар, аномалия внутри храма успела достичь своего критического состояния. Любопытным явлением было то, что само здание не спешило обрушиться под действием сработавшей внутри ловушки. Аномалия будто игнорировала саму пагоду, тщательно слизывая всё, что можно было поглотить. Пока внутрь храма с глухим хлопком втягивались осколки слюды, оставляя зияющие оконные отверстия, Шамус перевернулся на спину, не спеша подниматься. Сыщик испытывал практически полный спектр эмоций: от гнева и озадаченности до лёгкого веселья. Неспешно чиркнув кресалом, Шамус направил к губам заветную сигарету, глубоко затягиваясь. Неподалёку от него лежал, уткнувшись носом в землю, переживший слишком многое за сегодня монашек. Его мантия обратилась в лохмотья, что осыпались при контакте с землёй. И теперь он лежал в одном исподнем посреди деревни.
Ну что, здорово обманул, ещё захочешь? — Шамус беззлобно усмехнулся, пуская шлейф лилового дыма. Его задумчивое курение прервали неясные вопли, доносившиеся неподалёку. Быстро поднявшись на ноги и отряхнув пальто, герметик заметил, что всё это время мирно храпевший у входа в пагоду, стражник-панда бежит к нему со всех ног.
— Что вы тут устроили? Я требую немедленных разъяснений! — всё ещё заспанный, со съехавшей набок соломенной шляпой и копьём наперевес, он выглядел по-карикатурному смешно, и его трудно было воспринимать всерьёз.
— Отстань, дядя, спал ты бы себе дальше и спал. У тебя наверняка что-то из своего хлама до сих пор валяется у входа в город, ступай, подбери, — герметик попытался отмахнуться от панды, щурясь от проникающих сквозь бамбуковые заросли лучей солнца. Фоновый гул стихал, пагода более не вибрировала. Верный признак того, что аномалия израсходовала всю предоставленную ей энергию, к счастью сработав впустую.
— Вы вообще кто такие? Не надо было сюда вас пускать, я так сразу и понял ещё на входе! Отвечай мне, я к тебе обращаюсь! — стражник, похоже, всё таки был настроен серьёзно. Шамус же, в свою очередь, меньше всего хотел задерживаться в Террасе. Пересмешники были обмануты, ситуация оказалась куда хуже и серьёзнее, чем предполагалось. На этот момент герметик не мог быть уверен даже в том, что все, с кем им сегодня довелось пересечься, не находятся во власти Забытых божеств или же не являются частью жестокого театра иллюзий. Демону и духу необходимо было в кратчайшие сроки запустить артефактный компас и связаться с кем-либо из Тайного Движения.
— Да погоди ты, говорю же тебе, успокойся, — Шамус наотмашь положил ладонь на голову панде, продавливая шляпу стражника до хруста соломы. После этого он вырвал из лап неуклюжего зверолюда копье, переворачивая его и нанося удар пустой стороной древка в грудь панде. Подобно разбегающимся от удара бильярдным кием, шарам, стражник быстро попятился назад и упал, не сумев сохранить равновесие.
Винсент, наседай на уши Глорфинделу. Пусть талионовцы объяснят, что за чертовщина здесь происходит. И давай будем пошевеливаться, начинать свой визит в старейший мир Тайного Движения с избиения нескольких сотен тупых жирных медведелюдей - весьма дурной тон.
A million dreams on the floor
Вечность пахнет нефтью.
Вольфенфельдт.
Не мёртво то, что в вечности живет. Со смертью времени и смерть умрёт.
Всё, что нужно знать о ролевой
Сообщение отредактировал Tenzi-Sharptail - Пятница, 07.12.2018, 17:32 |
| |
| |
| Tenzi-Sharptail | Сообщение # 635 | Тема: Терасса Бамбук Суббота, 22.12.2018, 04:35 |
|
Ночной Страж
Редактор
«672»
Где: Не в городе Драконов
|
Когда следствие и причина не совпадают, спроси себя – не сошёл ли ты с ума? И если свои расстройства ты хорошо знаешь и все их пересчитал, то самое время усомниться в реальности, — несмотря на то, что герметик был погружен в свои мысли, он отменно слышал диалог демона и монаха. Конечно, если этот шквал вопросов на высоких тонах со стороны Винсента вовсе можно было назвать диалогом. Монах явно бредил, не справляясь с недавним вторжением в собственный разум. Различить что правда, а что ложь в его приглушенном бессвязном бормотании было занятием непростым, даже неблагодарным. Пересмешник глубоко затянулся, прислушиваясь к треску тлеющей сигареты, а после выдохнул, погрузившись в плотное ароматное облако. Тёмно-синий дым срывался с губ сыщика, свиваясь густыми кольцами и причудливыми дугами, поднимаясь выше и гуляя в безмолвном синем небе Терассы. Переводя свой взор на стражника, скатившегося кубарем вниз с тротуара к бамбуковым зарослям, Шамус слабо улыбнулся. Подобно упитанной панде, лежавшей не в самой подобающей позе среди стеблей бамбука, план Пересмешников точно так же скатился куда-то к самому дну, успев по пути переломать себе все амбиции и ожидания. Ныне он валялся в пучине догадок и вопросов, а из него торчал плохо выглядящий замысел.
А что, замысел? Замысел-то был прост – забрать линзу Ойде-Чапелля, скинуть её, пойти спокойно отдыхать. Теперь так не выйдет, — герметик свёл глаза к носу, разглядывая теплящийся янтарь табачной скрутки. — Я бы хотел посидеть, подумать где-нибудь пару часов. Связаться с талионовцами. Связаться с остовитянами. Выпить кофе. Может пару чашек. Может с коньяком. Может даже без кофе. Полежать чуток, потом ещё подумать… Но нет, конечно, нам нужно сейчас куда-то тащиться. И думать нам нужно тоже сейчас. Ну почему у меня нет всего времени в мире?
Прямо говоря, ситуация выглядела необычно, можно даже сказать странно. Шамус родился далёко не вчера, он знал потенциал Тайного Движения, он был в курсе событий вокруг Авалара. Поверить в существование некой организованной преступной силы, что могла бы успешно терроризировать здешние земли, на протяжении всего времени, не обратив на себя внимание, было крайне трудно. И если верить словам гепарда в летней беседке, речь шла не о единичных происшествиях, а о регулярном криминале. Было бы логичным предположить, что кто-то пытался запутать странников, направить их по ложному следу. С другой стороны герметик не верил, что абстрактный противник просчитал каждый их шаг, создав целую поддельную информационную сеть. Другим вариантом, который Пересмешники могли бы рассмотреть, был массовый гипноз и подмена воспоминаний. Подобные происшествия не были новы в практике духа. Но вновь возникал вопрос — как нечто подобное можно было провернуть прямо под носом у Тайного движения?
Что бы там ни было, теперь расслабляться уже не выйдет. Свяжемся с талионовцами, узнаем, что им известно. После этого придуря-монаха я даже не знаю, как быть. Такими темпами придётся подозревать каждого встречного… — Шамус посмотрел на своего демонического напарника из-под лениво опущенных век, стряхивая пепел на тротуар. — Кстати говоря. С этой чертовщиной я и забыл! Надо бы мне наведаться к тому кошаку. Успел он, интересно, или даже не думал?
Герметик отвлёкся от своих размышлений, замечая, как сигарета покидает его пальцы. Пересмешник не смог удержаться от беззлобной подколки, заметив реакцию Азалора. Буквально через секунду после знакомства с наполнением бумажного цилиндра, лицо демонического генерала стремительно преобразилось в преисполненную отвращения гримасу: Эй, это цветочный букет, Винсент! Много ли понимаешь, с таким же успехом ты можешь пожевать чертополох. Я сомневаюсь, что твоя лужёная глотка заметит разницы.
Герметик беззлобно улыбнулся, забирая остаток сигареты и делая последние затяжки. Шамус выронил сигарету из хватки губ, немедленно наступая на злобно зашипевший окурок. Взгляд сыщика скользнул по панораме пагоды, уходящей вглубь дороге, бамбуковому холму. На последнем дух ненадолго задержал внимание, разглядывая панду. На сей раз тот не лежал, а усердно пытался выпутаться из липкой хватки магической нити.
Эй, без обид, ладно? — выкрикнул сыщик в сторону незадачливого стражника, лукво ухмыльнувшись. Какого-либо внятного ответа Шамус, как и ожидалось, не получил. Но если прислушаться, то можно было услышать, что стражник проворчал что-то в ответ. По интонации его бормотания несложно было догадаться, что панда пребывал далеко не в восторге от произошедшего. Практически сразу после этого Азалор умудрился обрушить свой праведный гнев и на несчастного панду, дав нагому монашку небольшой перерыв, дабы оправиться после глумления демона.
Наконец ты их отправил восвояси, они теперь правнукам об этой встрече рассказывать будут, — насмешливо изрёк сыщик, наблюдая за удаляющимися собратьями по несчастью. Такие разные, но такие схожие. Что натерпевшийся сегодня куда больше, чем за всю свою жизнь панда-стражник, что едва не распрощавшийся с жизнью пару минут назад монах. Их двоих объединяла одна черта: наивность. Жизненная неискушённость. Боевая безыскусность. Неподготовленность к грядущему. Всё это можно было спокойно заметить в поведении коренного населения подобных миров. И Авалар, как одна из центральных планет Тайного Движения, исключением не был. Однако Шамус вовсе не осуждал испуг и смятение этих существ. Их зона комфорта была потревожена, привычный для них уклад реальности менялся. Можно ли было их за это винить? Напротив, именно такой и планировалась жизнь после тысячелетней войны — бесхитростной и беззаботной. Для всего остального существовали MASTERCARD :D агенты Тайного Движения. Именно они были той силой, для которой непозволительно проявлять слабость. Именно им и только им было известно действительное положение дел, реальное состояние мироздания. Именно они должны были оберегать простых смертных от террора извне. В конце концов, им удавалось делать это неисчислимое множество времени. И тот факт, что мировой Альянс не мог выполнить свои обязательства без всякой на то причины, говорил о присутствии неведомой силы. Того зловещего противника, что намерился прервать послевоенную тишину и потревожить былые раны. И пускай умудрённого опытом, Шамуса отчасти забавляли реакции здешних обитателей, необходимо было отставить шутки в сторону, ведь от них ситуация не становилась яснее.
Если они конечно доживут. Винсент, ты собираешься… — сказал сыщик, переступив с ноги на ногу, и осекся, заметив закрывшего глаза Винсента. Герметику стоило догадаться раньше, что молчание в ответ со стороны генерала могло свидетельствовать лишь о его крайней занятности. Или же о том, что Азалор подался вглубь деревни, стращать местное население и прикладываться к бутылям веселящего зелья в беседке гепарда. Но на сей раз этот вариант не был претворён в жизнь.
По мере того, как ткались ментальные связи, простираясь с путей вездесущего Общего Разума, Шамус ощущал некое постороннее влияние. Наблюдая за едва уловимыми возмущениями эфирного полотна, герметик обратил внимание на то, как ширится и растёт доселе незаметный лоскут чего-то масштабного и необъятного. Будто бы всё окружающее пространство было заключено в пузырь, что сейчас с явной неохотой уступал усилиям Пересмешника. Винсент хранил молчание, однако прикладываемые им усилия были вполне заметны. По мере натяжения неизвестной пелены, та истончалась и становилась хрупкой. Ответный сигнал спешил навстречу. Союзный информационный поток стал завершающим в борьбе за выход во внешнюю сеть, позволив преодолеть мистический барьер.
Валион меня подери, и сколько таких сюрпризов нам ещё заготовили? Откуда силы Бездны нашли лазейку в это место, и зачем они играются с нами? — герметик невесело вздохнул, пытаясь собрать мозаику загадок и подвохов воедино. Им явно не хватало деталей, им явно недоставало фрагментов пазла. Сделав вывод, что наблюдать за неподвижным демоном нет особого смысла, Шамус направился вдоль тропы, отдаляясь от своего спутника. Но вскоре остановился, припомнив, что нынешняя ситуация была самой подходящей для визита в одно местечко.
Так, погодите-ка секунду. Я сейчас, — герметик рассеянно посмотрел на небо, обращаясь не столько конкретно к Винсенту, сколько просто изрекая мысль вслух. Из ладони свободно висевшей вдоль тела руки выпала продолговатая деревянная палочка. Совсем крошечная, не больше мизинца, она беззвучно упала в придорожную траву, слившись с буйной зеленью сочной растительности. [Зубочистка. 9 осталось.]. В следующее мгновение сыщика уже было не сыскать в окрестностях пагоды. И лишь чёрное пятно прогоревших табака и бумаги, растоптанных по дороге, были напоминанием о его недавнем присутствии. [Скачок].
Бамбуковое газебо и деревня неподалёку пребывали в абсолютной тишине. Суровой, пускай и не в плохом смысле, правдой было то, что коренные жители были слишком ленивы даже для того, чтобы дойти до питейной беседки. Как правило, панды собирались здесь глубоким вечером, ближе к ночи, когда томное тепло покидало воздух, сменяясь живительной прохладой. Сейчас же так называемая "площадь" была совершенно пуста. И единственный во всей деревне, гепард-повстанец коротал свою привычную рутину, любуясь игрой солнечных лучей на свежевымытых стаканах и фужерах.
— Как там моё топливо? — выросший буквально из ниоткуда, дух сразу же прильнул к барной стойке, опираясь локтем на стол, подперев подбородок рукой.
— Да что ж такое! — потерявший счёт времени, гепард явно не ожидал увидеть сыщика. Его бесшумное прибытие застало бармена врасплох, из-за чего тот даже чуть вздрогнул, ударив лапой стойку, заставляя посуду перенять его лёгкий испуг в протяжном звоне. — Клянусь предками, тебя здесь не было секунду назад. Для тебя привычное дело, так резко вылезать? И да, достал я твоё топливо, сейчас вытащу.
— Не вечно же тебе тут прохлаждаться, — иронично проворковал герметик, наблюдая как фигура зверочеловека скрывается за круговым стеллажом. — Давай, доставай, я и мой друг немного спешим.
— Держи. Уж не знаю, на кой тебе оно сдалось. Это мазут, такой добывают в скважинах Глиммера, здесь его оказалось тяжелее достать, чем я думал, — со звонким лязгом на прилавок опустилось ведро, покрытое со всех сторон паутиной чёрных подтёков. Воздух мгновенно наполнился терпкой горечью, серой и валерианой. Гепард брезгливо поморщился, топорща вибриссы. Он махнул на ведро лапой, будто призывая сыщика скорее забрать чернильный источник смрада.
— Ого, совсем недурно! — Шамус склонился над ведром, вглядываясь во влажный мрак. Гепард целиком удовлетворил пожелание герметика, потому Пересмешник не выражал каких-либо претензий. Цепкие пальцы духа выудили из широких карманов пальто плотный кулёк бежевого цвета. При ближайшем рассмотрении кулёк оказался небольшим мешочком из парусины, повисшим за хлопковую нить на указательном пальце Шамуса. По дутому дну и распирающим швам можно было легко догадаться, что мешочек набит под завязку. Герметик наклонил кисть, позволяя мешочку спокойно сползти вниз под собственной тяжестью. Глухой стук прижатых друг к другу монет вызвал довольную ухмылочку на морде доселе наблюдавшего гепарда. Пересмешник положил ладонь на обод ведра, едва не касаясь подушечками пальцев густой мазутной бездны: Но я дам тебе не только деньги, а ещё и совет.
— Думаю, я смогу обойтись без советов незнакомцев, которые выпрыгивают из чистого воздуха, — гепард аккуратно подтянул к себе мешочек с монетами, немедленно положив на него когтистую лапу. — И что вообще за шум только что был? Это вы натворили?
— Именно потому, что я выпрыгиваю из воздуха, как ты сказал, я и могу дать тебе совет. И мне кажется, ты будешь приятно удивлён, — герметик поддел рукой гнутую металлическую ручку, поднимая ведро и переставляя его с прилавка на землю у беседки. — За шум не волнуйся, ничего особенного. Но лучше бы тебе двигаться дальше, ты серьёзно намерен здесь торчать? Молодой воин на услужении у ленивых мишек, тебе самому не смешно? Да и ладно мишки, вон, монах с Колоссуса, панды и то пободрее будут. Тебе самому не стыдно, друг?
— Слушай, не для того я носился, искал эту чёрную дрянь, чтобы меня поучали, — гепард предостерегающе оскалился, но лишь на секунду, после чего слегка нахмурился. — Меня самого это не радует. Я — охотник, понимаешь? Мне не нужно напоминать, что я на дне. Я это никогда не забываю. Но мне нужны деньги.
— Уверен в этом?, — сыщик вызывающе заглянул в глаза зверочеловека, поглаживая щетинистый подбородок. — Попробуй как-нибудь навестить свою родную деревню. Уж не знаю, на что ты здесь копишь, но попробуй. Это тебе мой настоятельный совет.
— Вы вдвоём меня за дурака держите что ли? Твой верзила-дружок донимал меня с деревней, теперь ты начал, — гепард широко потянулся, выпрямляясь во весь рост, задевая лапами папоротниковую кровлю беседки. — Я могу вернуться туда когда захочу, я просто опять увижу упадок и опустение. Зачем мне это?
— Скажем так, мой пятнистый друг, на некоторые вопросы лучше отвечать самому. Сходи, прогуляйся. Всё лучше, чем тут. А то ненароком раздует тебя, как всех этих медведей. Отвыкнешь от жизни. Чуть пойдёшь работать - сразу труп, — сыщик посмотрел себе под ноги, окидывая взглядом запачканное ведро. Герметик сложил руки вместе, резко разводя их в стороны, будто распахивая незримые занавески. Воздух вокруг ладоней духа затрепетал, становясь матовым. Взяв ведро в одну руку, сыщик провёл ладонью по всё той же пустой области, заставляя воздух дрожать, будто охваченный пламенем. Герметик поднёс ведро к дрожащему пятну, спокойно погружая в него ведро. Металлический цилиндр, до краёв наполненный мазутом, скрылся в никуда в мгновение ока. Довольный произведёнными манипуляциями, дух хлопнул в ладоши, развеивая все помутнения реальности. [Глубокие карманы. Перенос в червоточину.]
— Хотел я поспорить, но после того, что ты вытворил, пожалуй будет неплохой идеей навестить родные места. Если эту проклятую деревню будут постоянно посещать чудаки навроде тебя, то я не уверен, что моя голова выдержит происходящего. Я уже сказал, я простой охотник. Я не люблю все эти сложные чудеса, — гепард покачал головой, после чего несколько раз помотал ею, будто пытаясь отбросить все возникавшие вопросы от только что увиденной картины. — Ладно, удачи тебе, чем бы ты не занимался.
— Нет, приятель, её ты лучше оставь себе, — сыщик сделал под козырёк в ответ, слабо улыбнувшись. Шамус резко развернулся, вставая спиной к импровизированному бару. В следующий раз когда бармен моргнул, глядя в спину герметику, тот уже волшебным образом растворился, не оставив и следа. [Шаг к зубочистке].
А вот и я! — без особого энтузиазма, но весьма громко и утверждающе, заявил Шамус, вновь возникая у входа в пагоду. Не дожидаясь, пока обстоятельства захлестнут Пересмешников с новой силой, и он совсем забудет об оставленном фетише, дух нагнулся в листву, аккуратно вытаскивая запавшую меж сорных трав зубочистку. [Зубочистка. 10 осталось.]
Герметик вернулся очень кстати, демонический генерал уже заканчивал ментальный диалог, отключая ретранслятор. Шамус нахмурился, едва Азалор двинулся в его сторону. Текк достаточно знал своего собрата по оружию, излишний телесный контакт в поведении Винсента прослеживался в двух случаях: когда дела принимали серьёзный даже для генерала оборот или когда демон был навеселе, предаваясь праздной благодати. И сыщик крайне сомневался, что в данной ситуации был уместен второй вариант. Шамус покачал головой, ощущая давление массивной ладони своего соратника на плече: В Ув'Хаше опять началось, они серьёзно? Я до последнего не хотел рассматривать вариант с Забытыми. Какая же это головная боль, Винсент.
Герметик вальяжно выудил компас из кармана. Он быстро привёл артефакт в рабочее состояние, на сей раз не было времени наслаждаться причудливой трансформацией компаса в чародейский локатор. Зеленовато-голубое свечение излилось трепещущей волной, поднимаясь вверх и проецируя сферу фантомного пламени в пространство перед герметиком. По мере того, как на поверхности шара мелькали различные символы, Шамус вполголоса отмечал те или иные изменения, походя на вовлечённого в работу секретаря: Ага. Изма. Так. Тициус опустился. Хорошо. Аллады с железной полосой. Так. Рубиновые вспышки без прилива. Понятно. Сфера Юпофи не отзывается. Ясно. Шёпотов Роя не слышно. Ага.
Ещё некоторое время повозившись с компасом, герметик щёлкнул переключателем, рассеивая проекцию. Текк обернулся к генералу с некой комичной важностью на лице, смахивая на собирающуюся причитать о трудных условиях работы домохозяйку. Он негромко прочистил горло, заговорив в водевильной манере: Дорогой мой Винсент, у меня есть новости. Новости очень хорошие, я бы даже сказал замечательные. Они заключаются в том, ох, в чём же они заключаются? Так заключаются они в том, что у нас на горизонте пердимонокль. Я бы даже сказал афедрон. Седалище, если ты позволишь. Гузно. Чьи-то ягодицы. Задница. Жопка.
Герметик безрадостно засмеялся, стискивая зубы, возвращаясь к своей привычной речи: Я вижу как минимум десять источников сигнала. Ещё раз, Винс, десять. Десять чёртовых маячков. Три из них бегают вообще по другому континенту, вот там, за океаном. Смекаешь? Ещё один где-то севернее, неподалёку. Всё остальные… Я без понятия, где все остальные. У меня нет ни единого представления, что это за балаган, старик. Проклятые ей'грем запудрили нам мозги!
Огниво дало искру, потоком крошечных умирающих звёзд воспламеняя кончик сигареты. Шамус глубоко затянулся с приглушенным сопением. Никогда не покидавшее тело герметика, проклятье Теония требовало многих вещей, из которых у сыщика при себе были лишь сигареты. У Шамуса была зависимость, но эта зависимость не выражалась в виде волнения или никотинового мандража. Герметик рисковал собственной душой всякий раз, когда мухи оставались без их излюбленной пищи. Угроза жизни и отсутствие выбора объединились в привычку, которой неизменно сыщик следовал, порой закуривая даже в моменты сытости своих обитателей. Портсигар был опустошён примерно наполовину, дух не рассчитывал, что простейшая поисковая миссия затянется, обратившись в полноценное задание для детей Омна. О возможных последствиях исчерпания сигарет Текк старался сейчас не думать. Шамус протяжно выдохнул, пуская дым в противоположную от собеседника сторону. Подхвативший смог, ветер вернул часть приторного цветочного запаха, но сыщику было всё равно. Пересмешник потёр двумя пальцами висок, прикрывая глаза: Больше некогда прохлаждаться, ты прав, сейчас же выдвигаемся. Нужно начать с самого близкого нам сигнала. Возьми координаты из внутренней сети, по дороге свяжешься с талионовцами ещё раз. Нам нужно понимать, с чем мы точно имеем дело, а здесь нас глушат. Судя по данным это что-то небольшое и летающее. Локализовано в аномальном лесном массиве, видимо одна из тех брешей, что так и не затянулась после Хтона. Отыщем её, управимся, от этого уже плясать будем. Видит Далёкое Синее Поле, сегодня я кого-нибудь точно пущу на лоскутки.
[Переход ---> Сумеречный Водопад]
A million dreams on the floor
Вечность пахнет нефтью.
Вольфенфельдт.
Не мёртво то, что в вечности живет. Со смертью времени и смерть умрёт.
Всё, что нужно знать о ролевой
Сообщение отредактировал Tenzi-Sharptail - Суббота, 22.12.2018, 04:35 |
| |
| |
| Tenzi-Sharptail | Сообщение # 636 | Тема: Сумеречный Водопад Четверг, 21.02.2019, 14:12 |
|
Ночной Страж
Редактор
«672»
Где: Не в городе Драконов
|
Нам тут… конечно, нечего бояться… — сипло протянул Шамус, задумчиво вглядываясь в чернеющие иглы скал вдали. В голосе сыщика явно ощущалась неуверенность, будто бы он не верил самому себе. Шагая вслед за Винсентом, герметик молчал, с интересом и осторожностью в глазах изучая пространство вокруг. Иногда его бдительный взгляд выцеплял какую-либо деталь, казавшуюся Шамусу необычной. Но ни в одном камне или лужице, ни в одной надломленной веточке кустарника и вздутой коре дерева не мог он найти ничего, кроме доказательства собственной паранойи. На момент, когда перелесок почти закончился и путники стояли у иссиня-чёрного массива аномальной растительности, дух окончательно поверил в свою сверхподозрительность.
Может и правда всё настолько легко. Чёрт побери, я же не Вестников гоняю, в конце-то концов… Но никак мне не верится что лес, этот пфинтный лес, может быть так прост…
Да, лес и вправду был не так прост. Зияющий чернильным пятном своих дебрей, он оставался загадкой для всякого жителя Авалара. Для члена Тайного Движения, впрочем, как и для любого ветерана былых сражений, всё было более прозаично, но оттого не менее страшно. Безусловно, лес был безопасен – безопасен на данный момент, в эту самую секунду. Но не в долгосрочной перспективе. Так безопасен дремлющий вулкан, деревня на склоне тающего ледника, поселение в оползневых горах. То, что лес никак не проявлял себя сейчас, не значило, что до самого конца лет в нём будут бегать невинные зверьки и щебетать птицы. Сумеречный лес был серьёзным напоминанием, немым спящим стражником потаённых событий. Как вечный шрам на теле молодого бойца, лес существовал не в том месте и не в то время. Он был чужд всему на этой планете, ибо всё в Аваларе было перерождено после великой войны. Всё, кроме самого леса.
Дождавшись переговоров с Талионом, сыщик насмешливо фыркнул: Бесценные банки? Деактивация? Слушай, может нам попросить эту штуковину любезно приземлиться, чтобы мы вышибли ей мозги?
Шамус расправил плечи и размял шею, медленно поворачивая голову направо и налево. Глаза сыщика оживились, а сам он будто напитался возникшей из ниоткуда энергией. Поравнявшись со своим компаньоном, герметик озорливо пихнул его в бок (поскольку до плеча исполина Текк физически не доставал), с лёгкой улыбкой сказав: Боюсь, что талионовцам придётся как-то пережить эту потерю. У меня чешутся кулаки, Винс. Да и не собираюсь я с ней пфинтаться. Давай как обычно – заходим, делаем что нужно, дальше глянем. У меня чуть глаза на лоб не вылезли, когда я те десять меток увидел. Надеюсь когда треклятая коробка подохнет с ней и помехи спфинтуют.
Под подошвами затрещали сухие ветви, зашелестели склонившиеся деревья. С небольшим усилием Текк протиснулся вовнутрь, начиная движение вглубь леса.
Поляны и холмы остались позади. Даже шум водопада заглушался, не проходя сквозь частокол тысячелетних деревьев. Ступив в таинственную чащобу, Шамус ожидал оказаться в полной темноте, продираясь сквозь бурелом и полагаясь лишь на чародейское зрение. Однако аномальное чернолесье подготовило для путников неожиданный сюрприз. Бархатный воздух приятно ударил в лицо, донося букет сладких цветочных и терпких хвойных запахов. Всё пространство вокруг было пронизано холодными огоньками: в воздухе витали сонмы светлячков, и их фосфорический блеск выхватывал множественные детали этого причудливого места. Будто под покровом вечной ночи впереди раскинулись пышные бескрайние леса, озарённые блеклым свечением мириадов крохотных лун. Сумеречный лес в очередной раз подтверждал свой статус аномального места.
Чтоб меня, и всё это время он был таким? — герметик придирчиво осмотрелся, стараясь найти какой-то подвох, отыскать элемент масштабной иллюзии. Но подвоха не было, к тому же всем своим нутром дух ощущал безумные энергетические массивы, пронзавшие это место – будто неведомые силы перенесли диковинные умбральные чащи на земли смертного мира.
В мерклых лучах света вырисовывались стволы огромных деревьев, с которых свешивался изумрудно-бирюзовый мох. Но далёкие промежутки между деревьями по-прежнему оставались непогрядно чёрными и оттого зловещими. Окружающее пространство ощущалось иначе, нежели снаружи леса. Не чувствовалось ни малейшего дуновения. Деревья стояли тихо, будто во сне. Листва их разверстых вершин смыкалась, не пропуская даже солнечные лучи. О том, как именно росли эти деревья, и отчего без всяческого света здесь виднелась молодая поросль, Шамус старался даже не задумываться.
Ей'греммаль, Винсент! Это же просто невероятно. Ты чуешь? Это целая эфирная бомба, я даже никогда не задумывался, что здесь всё настолько запущено. И эта штука просто стоит, гуляй - не хочу! — Шамус был одновременно возмущён и восторжен. Вовсе не оттого, что он увидел некий красивый лес. Вовсе нет, для уроженца Дальней Умбры не было ничего удивительного в локальных мутациях материи. Более того, вспоминая источник образования этой аномалии стоило радоваться, что в сумеречном лесу были всего лишь излишне яркие бессмертные светляки и гипертрофированная флора, а не хищные растения и безумные древесные элементали. Что же действительно поразило герметика, одновременно и вызывая вопросы, так это тот самый объём энергии. При должной сноровке абстрактный противник мог бы с лёгкостью использовать это в своих целях. И хотя Авалар находился под пристальным наблюдением Тайного Движения, все происходящие события указывали на то, что на глазу межпланетного государства явно подрастает бельмо.
Я знаю… да и ты тоже, что пользоваться любыми энергетическими конструкциями побывавшими в брюхе Хтона – идея такая себе, потому и вырубать тут запрещают и не просто так тут натаулиты в своё время шастали, но всё таки… — Шамус прервался, будто смутился. Однако вскоре причина заминки сыщика стала ясна - безмолвие магического леса было нарушено. И вот путники уже отчётливо могли слышать звенящую, как колокольчик, ноту, которая с щёлкающим неприятным чувством отдавалась в ушах.
Какого чёрта? — Шамус вертел головой, стараясь найти источник проблемы. Он уже был готов достать компас, но что-то его остановило. Что-то изменилось в статичной, прерываемой лишь неторопливым полётом светлячков, картине леса. Вглядевшись внимательнее, Шамус увидел ещё какие-то огоньки. Это заставило сыщика медленно приоткрыть полу пальто и опустить пальцы на катар, будучи наготове. Эти огоньки резко отличались от светлячков. Они светились низко над землей и были круглыми и огненно-зелеными. Они были куда крупнее бледных звёздочек, будто мерцающие изумрудным пламенем блюдца. Огоньки то оставались неподвижными, то исчезали, то тотчас же зажигались в другом направлении. Нечто двигалось по лесному массиву, явно приближаясь к Пересмешникам. Это было похоже на глаза зверей, но что за звери таких размеров обитают в аномальных зонах? И что за звери достаточно безумны, чтобы приблизиться к лучащимся колоссальной силой аурам демона и герметика?
На периферии зрения мелькнула зелёная тень. Лицо сыщика напряглось, глаза сощурились. Он резко обернулся, наконец, замечая источник звука и света.
Винс, гляди! — острие катара взметнулось вверх, указывая на приближавшийся дрон. Как и все события этого дня, Око возникло внезапно. Даже издалека внешний вид дрона вызывал вопросы. Летающая машина выглядела необычно, Шамус не мог припомнить ничего подобного на вооружении Тайного Движения. Овальный корпус, исписанный красками или цветной аппликацией, венчали два массивных по пропорциям самого дрона винта, что вместо привычного шума издавали скрежещущий звон. Крупная линза с окаёмкой нескольких поменьше выступала как прожектор, озаряя пространство вокруг насыщенным зелёным светом.
Можешь, конечно, и коды деактивации прихватить, но только для того, что от этой штуки останется — насмешливо изрёк Шамус, сжимая крепче ручной замок джамадхара. Герметик отменно знал, что его приятель думал о всякой кропотливой и осторожной работе. Сыщик довольно пожмурился, предвкушая, как выместит всё скопившееся раздражение на несчастном механизме старой эры. И то ли пронизанный ароматами воздух чащи вскружил ему голову, то ли герметик попросту обхитрил сам себя в вечных попытках найти новую зацепку, но на сей раз Шамус не стал придавать значение необычной внешности дрона, списав это на естественную метаморфозу за тысячелетнее существование в аномальной зоне.
Око моргнуло малахитовыми огнями, резко меняя свой вектор движения. Ускоряясь и набирая высоту, дрон устремился вперёд, мельтешащим пятном скользя меж стволами деревьев.
Винс, нужно срочно его ловить, тебе же не охота бегать за ним по лесам? — Шамус шагнул вперёд, подготавливая чары движения для скачка следом за ненастной машиной. Однако ботинок его увяз, будто под пышным настилом из листьев и хвоинок крылась вязкая смола. Холодный ужас прошёлся по телу герметика, и его довольная улыбка немедленно сменилась злобным оскалом. Грунт пузырился и гнил под ногами сыщика, сочась желто-бледной густой массой. Воздух наполнялся едкими испарениями.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо… Ей'греммаль… — Шамус спешил сплести чары, предотвратить от схлопывания ловушку, что так искусно была поставлена на тех, кто считал себя охотниками. Сторонний наблюдатель с магическим зрением мог увидеть, как приливают к эфирному трафарету массивы энергии, и с какой остервенелой скоростью пульсирует сонна души. Взрывоопасное облако уже принимало свои очертания, вот-вот и оно бы начало сжиматься в сферу, чей взрыв опустошающей волной отбросит проклятого дрона. [Простуда.] Однако же…
С всё тем же оглушающим звоном и скрежетом Око возникло над Пересмешниками, зависнув над их головами. Только сейчас путникам удалось полноценной увидеть дрона. То, что поначалу было принято за цветастую аппликацию при ближайшем рассмотрении оказалось отвратной вспученной массой воспалённой плоти. Это причудливое слияние металла и органики не имело никакого смысла – талионовские разработки не могли породить подобное, они не использовали любые формы слияний. Но всё это имело смысл для тех, кто видел в словах "Бездна" и "Болезнь" больше, чем два рутинных слова.
Реальность дрогнула встряхнутой скатертью. На Шамуса вдруг обрушилась вся тяжесть этого мира, вся материя реальности скрутилась в тугой свёрток, рухнув аккурат ему на плечи. По телу расплывалась душная, тошнотворная дурнота. Оно переставало слушаться своего хозяина. Время застывало, сыщик будто тонул в тёплом киселе. Шамус знал, что происходит, и знал, что из подобных ситуаций выход был всегда необычным и крайне сложным. Но всё же герметик попытался противиться, как-то собраться с силами. Но ничего не выходило. Пытаясь найти хотя бы одну мысль, одну память, одну устойчивую концепцию, всякий раз Шамус терпел неудачу. Это наваждение было не прогнать, сопротивление было тщетно, подобно попытке катящегося кубарем с вершины дюны путника зацепиться за чистый песок. Колючий мрак разверзся перед Пересмешником. Его настигали причудливые узоры далёких воспоминаний.
Нам нет числа
Дождь не кончается тысячу лет. Что происходит? Почему мы продолжаем? Даже на вершине мира, даже на дне самой поганой выгребной ямы. Почему? Листья летят вперёд, рассекают воздух, мельтешат, разбивают капли на хрустальные искры. Игрушки осенних ветров пролетают мимо. Почему же не движутся игрушки старых богов?
Впусти нас
Протаскивая всю вселенную через игольное ушко. Вверх-вниз. Ты когда-нибудь любил так, чтобы у тебя подкашивались ноги? Чтобы перехватывало дыхание? Увидь, почувствуй, узнай этот яд. Осуши всю чарку с ним до последней капли. Вода, песок, камни. Хрупкий эфемер морской пены. Никакой войны, никакого мира, никаких цивилизаций. Только это. Неуклюже объясняясь на чужом языке. Сумбурный поток эмоций и воспоминаний. Далёкая молодость. Походы по диким пляжам. Ночь. Алкоголизм. Ты плещешься кровью, брызжешь ядом. Уколы, царапины, удары, порезы, вся брань этого света. Ярость, ненависть, пустота. Больше ничего нет, и ничего не будет.
Плоть нашего отца
Плоть нашей матери
Гордые люди, великие люди. Если Аварий хочет что-то сделать – он хороший человек. Слушайте Авариев, служите Авариям, но не ставьте под сомнения их слова. Не нужно, не делайте этого. Аварий – хороший человек. Плохой человек приходит с севера. Плохой человек спорит, плохой человек обличает. Самый злейший человек с самым злейшим орудием. Орудие не убивает, оно даже не причиняет вреда. Оттого оно и злейшее. Он палил в дочерей и отцов. Он стрелял во все стороны. В монахинь, учителей, целителей. В каждую мразь, цедившую ложь сквозь зубы. Державие - в пыль. Замки - в тюрьмы. Доспехи трещат. Подошвы плавят брусчатку. Возгласы взмывают вверх, выше домов, под самое небо. Хороших людей больше нет, добрые дела делать некому. Плохой человек уходит на юг. Жертвы аварийской добродетели пробуют свободу на вкус. Ужасно. Отвратительно. Но как же хорошо.
Не обманывай себя
Рэвис, ты – своевольный, но всё же отменный хранитель… Взгляни на них. Неловкие, неуклюжие, вспыльчивые. Присмотри за ними, Рэвис, пожалуйста, присмотри за ними…
Никогда ещё глаз циклопа не бывал столь блестящим, будто гладь зимнего озера. Никогда ещё птица не замолкала столь надолго. Им оставалось лишь кивать, молча внимая её словам.
Итан, ты заботливый и чуткий. Ты хороший пушистый мальчик, но у тебя совершенно нет уверенности в себе. Не бойся говорить правду, не позволяй себя сломить… Те, кому не всё равно, всегда с тобой. Будь сильным, помни для чего мы здесь.
Лучник часто дышал, слегка покачиваясь от волнения. Позабыв о всяческом статусе, он сложил ладони лодочкой и по-детски, растерянно, прижимал их к лицу, впившись в неё мокрыми глазами.
Перо, присмотри за Итаном. Не теряй настоящего себя за всеми этими конструкциями. Не теряй своё сердце, помни, ты одна полноценная личность – что бы тебе ни говорили.
Эбеновые конечности амальгамета дымились от влитой в них энергии. Шестерни застыли, а его извечно налитые багрянцем, глаза потускнели и смотрели куда-то в пустоту.
Шамус, хватит себя разрушать. Ты прошёл весь этот путь, пройдёшь ещё столько же и больше. Не упивайся местью, ты в ответе за других. Сохрани себя, чтобы сохранить остальных.
Сыщик стоял смирно, скорченными от напряжения пальцами разрывая и раскатывая в ладонях бумажные цилиндры, полные ароматного табака. Ему хотелось что-то делать, куда-то бежать, о чём-то кричать, звать, просить. Но он продолжал стоять, исправно превращая крохотные листья в мелкую пыль.
Расса, послушай. Дело не в тебе, дело в этом мире. Этот мир жесток, как ни посмотри. Послушай меня, услышь меня, займись делом. Найди себя, двигайся вперёд. Если не ради себя, то хотя бы ради брата и остальных.
Она говорила в пустоту, но то был вовсе не предсмертный бред. Необычные, уникальные, Пересмешники существовали во всех формах и состояниях. И где-то далеко в массивный бассейн кристальной воды звонко закапали слёзы.
Винсент - Винсент, мой дорогой милый Винсент… – Она переводит взгляд на самое ценное, что было в её жизни, и даже угасая, её взгляд играет всей палитрой эмоций. — Ты моя радость, моя отрада. Винсент, прости меня. Прости, если сможешь. Прости эти тело и душу… Ты так и ни разу не обманул меня, и вот я похоже сделала это первой. Но прошу, что бы ни случилось, сияй. Продолжай сиять… Я знаю, ты не любишь хвальбу, но это и не хвальба, это то, что я чувствую и знаю. Спасибо тебе за всё… И постарайся не ломать лапы случайным прохожим…
Она смеётся, зная, что это конец. Что она оставляет всех их одних. Кто бы мог подумать, что многоликий страж ослепнет, потеряв всего лишь один глаз?
И передайте Габриэлю, что он прав. Хотя наверное он уже и сам это знает… Отдайте мне арфу, я хочу спеть в последний раз…
Всё замолкает, исчезают даже всхлипы и вздохи. Обжигающий холод проникает внутрь, наполняет раны, ссадины, ожоги. Наполняет трещины в стенах, воронки в земле. Он терзает их, они ощущают его когти. Но с этой болью приходит её последняя милость, её последняя любовь. Это песня ни о мире, и ни о войне. Это гимн самой жизни, её естеству, во всех её проявлениях. Эта песня не успокаивает и не обнадёживает, но заставляет сердца бешено биться, ощущая, что ещё не всё потеряно.
Земли Умбры сгинули в клокочущем зареве. Что будет дальше - знают единицы. Знают они. Они никогда не хотели этого. Но слезой и монетой справедливость не купишь. И всё же они выжили. Они – те, кто победил. Те, кто выстоял. Её образ растаял, спасти его нет надежды. Но глубоко внутри каждого из них всё ещё звучит эта песня. Последняя защита, прежде чем дыхание жизни покинуло её.
Хватаясь за спасительную багряную ленту рассудка, Шамус потянул на себя весь этот бренный мир. И ширящейся точкой тот подался ему навстречу, оживая цветами и звуками, образами и идеями.
Предатель
Тонкие нити плыли по воздуху пурпурной паутиной. Пестия была проклятием всего сущего, бичом Аркадии, страхом смертных и богов, ангелов и демонов. Но у этой крохотной разношёрстной братии были свои отношения с Болезнью. Да, когда-то Ларель умерла, не оставив и шанса на своё спасение. Но её дар Поющей остался с каждым из Пересмешников всё так же продолжая оберегать их.
Шамус открыл глаза. Точнее слегка приподнял веки. Их было тяжело разомкнуть, будто те были накрепко сшиты. Даже подобное действие отдавалось усталостью марафонца по всему телу. Зрение и слух постепенно возвращались к сыщику. Абецитовая вспышка кружилась мерзопакостным вихрем вокруг Пересмешников, но была не в силах поглотить их. Намертво увязший в амарантовом переплетении лесок, дрон истошно визжал надрывающимися винтами. Зловещее поветрие сновало около Пересмешников, гневно шипело в собственном бессилии, недоумевая и сердясь. Герметик вдохнул полные лёгкие смрадного воздуха, болезненно морщась и стараясь остаться на ногах. Собрав все силы, оставшиеся в чахнувшем теле, он совершил неуклюжий размашистый удар в пустоту. Ответом ему был лишь металлический скрежет – кончик катара едва погрузился в гнусную фузию плоти и металла. Потайная пружина распрямилась, с влажным хрустом погружая лезвие глубже в корпус дрона. Раздался вопль. Вой такой силы, что сыщик пошатнулся, отступив от проклятой машины. Из зияющей раны лилось нечто. Без формы и образа, бесцветное и вездесущее. Пугающее и чуждое всему на свете. Влажный мрак сотрясал стенки реальности, но не мог разрастись, сжимаясь всякий раз при встрече с багряными канатиками, словно бы обжигаясь.
Сыщик вдруг закашлялся. Деревья, тени, мутировавший дрон, жужжащее облако Болезни – всё поплыло перед глазами. Бессильно опускаясь на землю и ощущая её прохладу, герметик попытался рассмотреть Винсента во всей этой мельтешащей кутерьме. Не зная наверняка, но надеясь, что его соратник в лучшем состоянии, чем сам сыщик, Текк выдавил с сухим хрипом: Винсент… быстрей прикончи его…
A million dreams on the floor
Вечность пахнет нефтью.
Вольфенфельдт.
Не мёртво то, что в вечности живет. Со смертью времени и смерть умрёт.
Всё, что нужно знать о ролевой
Сообщение отредактировал Tenzi-Sharptail - Четверг, 21.02.2019, 18:24 |
| |
| |
Редактор
